Женская обитель Ставрополья

Иоанно-Мариинский монастырь, располагавшийся когда-то под Ставрополем, возродившись, оказался в черте города на территории психбольницы. В небольшом двухэтажном домишке 19 века постоянно пребывают 12 насельниц. Живут они не только божьими молитвами. Растят огород, держат птицу, собирают лекарственные травы, привечают паломников. Матушка Иоанна, монахини и молодые послушницы смиренно несут свой крест служения Богу и людям.

Матушка Иоанна рассказала «Кавказской политике» о нехитрой жизни ставропольской Иоанно-Мариинской обители


 

Иоанно-Мариинский монастырь, располагавшийся когда-то под Ставрополем, возродившись, оказался в черте города на территории психбольницы. В небольшом двухэтажном домишке 19 века постоянно пребывают 12 насельниц. Живут они не только божьими молитвами. Растят огород, держат птицу, собирают лекарственные травы, привечают паломников. Матушка Иоанна, монахини и молодые послушницы смиренно несут свой крест служения Богу и людям.

Полтора столетия назад местность, где владыка Иеремия основал женский монастырь и назвал его в память о своих родителях Иоанно-Мариинским, была небольшим хуторком на окраине Ставрополя. С одной стороны был пустырь, с другой сразу за монастырской оградой в овраге сквозь землю сочились источники, а дальше начинался лес. Тишина, уединение и благодать природы располагали к духовному служению.

Сейчас монастырь возрождается в густонаселенном районе и делит свою территорию с психиатрической больницей. Ворота общие. Сначала проходишь мимо лечебных корпусов и воскресной школы при монастыре, расположенных в исторических зданиях обители, а потом уже видишь собственно монастырские строения: мастерские, бывшую котельную и розовое двухэтажное здание, где сейчас проживают 12 насельниц – четыре монахини, четыре инокини и послушницы. Они поддерживают связь с миром: ходят в магазины за продуктами, ездят за рулем автомобиля, посещают катехизаторские курсы при семинарии, участвуют в восстановлении обители.

С 2004 года, когда епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан (Ашурков) (ныне митрополит Челябинский и Златоустовский) испросил благословения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, тогда еще Алексия II, на открытие монастыря, здесь не прекращается благоустройство.

По велению архипастырей

Настоятельницей в возрождающуюся обитель Священный Синод Русской Православной Церкви прислал матушку Иоанну (Лихоманову). Она встречает посетителей доброжелательной улыбкой, сминающей впалые щеки, и участливым взглядом серых глаз, окруженных едва заметными морщинками, хотя ей уже далеко за пятьдесят.

«До этого я проходила послушание в Хотьковском Покровском женском монастыре, а затем была направлена в Успенский женский скит в селе Епифань Тульской области, недалеко от Куликова поля, — рассказывает она. – На Кавказе никогда не была, и, конечно, было как-то беспокойно ехать. Но у меня внутри было такое чувство долга, понимание, что я должна слушаться голоса архипастырей».

Семья будущей матушки даже в советские годы была верующей. Отец служил пономарем Ильинской церкви города Загорска (ныне Сергиев Посад). Мать незадолго до смерти приняла монашество. Муж Анны, как ее звали в миру, служил священником в Воскресенском соборе города Тутаева. В монастырь она мечтала уйти еще в молодости, но держали мирские дела. Когда дочь вышла замуж, и умерла мать, Анна поняла, что пришла пора. «Я подумала, что если сейчас не решусь, то потом может быть у меня не будет такого момента», — вспоминает она свои сомнения.

На послушание в монастырь ее благословил духовник в Троице-Сергиевой Лавре. Брак был расторгнут, и ее супруг также принял монашеский постриг. Вскоре его назначили епископом в Рыбинске. «Тяжело нам обоим было в первое время», — признается матушка, пожертвовавшая личной жизнью во имя духовного становления.

Монастырь — не санаторий

За матушкой Иоанной в обитель приехали и другие сестры. Самые старенькие монахини нашли здесь постоянный приют. Молодые проходят послушание. Принимают сюда не сразу и далеко не всех желающих. Если приходит девушка, матушка обычно вразумляет ее: «Ты же молодая, тебе надо работать идти. Ведь в монашестве запрещено думать о замужестве, нам надо молиться, трудиться, слушать архипастырей и не развлекаться в мыслях». Некоторые одумываются, а есть те, кто приходит снова и снова. «Вот одна у нас послушница пришла и говорит: «Я не нахожу себя там, мне у вас лучше.»

Частенько в монастырь женщины просятся, потому что возникли какие-то бытовые проблемы. «Обычно они говорят: вот сейчас у меня еще все терпимо, но когда станет очень плохо, я к вам приду. Таких много было», — отмечает настоятельница.

Жизнь в монастыре далека от санаторных условий для уставших от семьи и работы. Утром и вечером монахини молятся, по праздникам и воскресным дням ходят в церковь, поют литургию. Они всегда соизмеряют свои желания с велениями пастырей и Господними заповедями. В основе их служения лежит послушание и отречение от всего, что противоречит Закону Божьему. Это символизирует и черная монашеская одежда, укрывающая все, кроме лица и кистей рук.

Ежедневно монахини трудятся ради собственного пропитания и служения людям. Возделывают огород, выращивая свои помидоры, лук, чеснок, картошку. Посадили молодой сад. Разбили в этом году виноградник, поставили дуги, и «один знающий человек нам его правильно подрезал». Держат птицу: на улице куры, в столовой – два зеленых попугайчика, любители верещать в унисон с монахинями.

Еще совсем недавно у монастыря были козы. На столе появилось свое молоко. Но вскоре его стало не хватать, потому что его стали раскупать жители соседних кварталов, у которых дети болеют аллергией. А потом козам понадобился козлик, и их пришлось отдать в хуторское стадо, да там они и остались. «И нам спокойнее, и им там лучше на воле пастись целыми днями», — рассказывает матушка Иоанна.

Восстановление былого величия

В 19 веке на территории монастыря было пять церквей и много корпусов с кельями для монахинь, два гостиничных дома, больница, две церковно-приходские школы, маслобойни, воскобойни, водяная и ветряная мельницы. Храмы все, за исключением одного, были разрушены, помещения сначала отданы беспризорникам, а потом перепрофилированы в психиатрическую больницу, включая уцелевшую церковь. Возвращение бывшей епархиальной собственности идет очень туго, но то, что отдают, монастырь сразу же реставрирует.

В складских помещениях организованы мастерские – столярная, швейная, сушка. В бывшей котельной положили перекрытия, сделав второй этаж для пяти келий с треугольными окошками. На первом этаже будет трапезная.

За старинным забором из неотесанного камня в овраге перед рощей виднеются груды темной земли. Там ведутся «раскопки» — ищут родниковую жилу, чтобы воссоздать Иеремиевский источник.

Рядом с розовым монастырским корпусом стоит новая беседка. За нею под разросшимися за советские годы тополями разбит огород. А прямо перед обрывом под голубым куполом установлен поклонный крест в память о тех, кто жил здесь до революции.

Левее огорода построен круглый сарайчик за сеткой, вокруг которого, поеживаясь от ноябрьского ветерка, прохаживаются петух и куры. Сторожит их щенок-подросток у деревянной будки.

С этой стороны можно войти в монастырь. У входа на стене табличка с крестом гласит, что здесь находится келия-затвор монахини-подвижницы. Заглядываешь в нее и поражаешься: пустое побеленное помещение метра полтора в длину и ширину. На потолке — крючок для лампадки. Небольшая полка для иконок вырублена в камне. На улицу смотрит небольшое окошко для принятия святой воды и просфоры. Вот так подвизались затворницы.

Монастырский быт

Современные монахини живут в куда более уютных кельях. Вот комната самой старшей монахини Андреи, которую она делит с еще одной насельницей. Четверть кровати по всей длине занимают книги, журналы и иконы. На белой стене еще ряд икон. Напротив — кровать соседки, над которой висит ковер с изображением лика Христа Спасителя. Небольшой шкаф, стол и окно – вот и все убранство кельи. Дальше по коридору еще несколько келий. На дверях висят листки с напоминанием молитвы.

На первом этаже на кухне послушница Иулия с печальной улыбкой моет посуду. Все здесь современное: холодильник, тен, шкафы. Рядом санузел с душевой кабиной. Чуть дальше – столовая, где совсем недавно трапезничали сестры и читали жития и поучения святых отцов. Есть и гостиная с резными столами, стульями и фортепиано, которое осталось в наследство от воскресной школы при соседнем приходе в честь святого Серафима Саровского.

Когда монахини только поселились здесь, левом крыле на втором этаже все еще работала лаборатория больницы. Потом на ее месте после капитального ремонта открылась домовая церковь. Поднимаешься к дверям по ступенькам и видишь на деревянной лавочке ведра со святой водой. В крошечной прихожей тоже родниковая вода из местного колодца, но уже разлитая по пол-литровым бутылочкам. Рядом лежат пакеты с белыми сухариками.

«Всем нуждающимся подать по три блюда мы не можем, но сухарики и вода у нас есть всегда, чтобы люди могли утолить голод и жажду», — объясняет настоятельница. Говорит, это один из видов служения ближним. Еще монахини летом собирают в округе лекарственные травы – мать-и мачеху, чабрец, зверобой, шалфей, душицу, ромашку – и раздают больным.

Привечают здесь и паломников, которые приезжают не только поклониться святыне. Но и потрудиться — на огороде или в благоустройстве. Для них открыта специальная комната.

Недавно в гости заглянули несколько мусульман в тюбетейках. Попросили помочь деньгами. Интересовались, как живет православный монастырь.

На монастырские праздники, такие, как дни памяти святого Иоанна Предтечи и Святой Марии Магдалины, монахини приглашают на чаепития прихожан храма. На их пожертвования в основном монастырь и живет. «Молимся мы за здравие всех православных, но в особенности за тех, кто вносит свою лепту. Нам же надо оплачивать газ, электричество», — поясняет матушка Иоанна. При нас две женщины заказывают службу за упокой.

Молодая пара ставит свечи перед иконами. Одну из них Икону Иисуса Христа Спасителя нашли на чердаке старого дома рядом с воссозданным Казанским собором на Крепостной горке Ставрополя. По краям изображение начало разрушаться двумя полосами сверху вниз, но руку Иисуса Христа влага чудесным образом не затронула. Еще две иконы – Казанской и Иверской Божьей матери – были написаны сестрами монастыря до революции. Во время гонений они были сохранены монахинями, которые перед своей смертью они их передали в разные храмы. Теперь их настоятели вернули святыни монастырю.

Особая атмосфера царит не только в домой церкви, где стоит аромат ладана и плавленого воска, но и на всей территории монастыря и больницы, словно стены старинных корпусов хранят молитвенную благодать.

Оригинал статьи с фото и видео смотрите на сайте kavpolit.com

(340)